Однажды в студённую зимнюю пору
Я из лесу вышел. Был сильный мороз.
Гляжу - поднимается медленно в гору
"Тойота", везущая хворосту воз
И важно руля и с улыбкою чинной
"Тойоту" ведёт мужичок-с-ноготок
В больших "Саламандрах", в дублёнке овчиной
И судя по морде - мажорский сынок...
- Откуда дубленка?
- Из Штатов, вестимо. Отец дипломатом, а я привожу.
- А кой тебе годик?
- Ступай себе мимо! Я этой дорогой на дачу хожу...
- А где ж твоя дача?
- Вон там, на полянке. Вон та, небольшая, в 5-6 этажей. Камин там, бассейн... А ты не с Лубянки?
- Да нет. А как звать-то тебя?
- Тимофей. Живём мы неплохо - машина и дача, квартира в 5 комнат, с окном на Арбат.
На завтрак икорка, ну, в целом удачно. Отец присылает немного деньжат...
- И что, все в валюте?
- В валюте, в валюте...
- И что, покупают?
- А как не купить!
- А учишься ты, Тимофей, в институте?
- В МГИМО собираюсь весной поступить.
- Там конкурс большой...
- Да я, считай, уж зачислен.
- А кто твоя мама?
- На ушко скажу...

Сказал. Я стал смирно и так себе мыслю:
"Неплохо живете, как я погляжу!"
В лесу распевали весёлые птицы...

- А что, у отца-то большая семья?
- Семья-то большая, да все за границей. Вот, дома остались сестрёнка да я.
- А где же сестрёнка?
- Наверное в школе. А может быть дома, смолит коноплю. Бывает себя чем покрепче уколет. А вы?
- Я колоться совсем не люблю!
- Пошли что ли выпьем?
- Да я на работе...
- Какая работа, ведь ты же в лесу?
- Я местный лесник, я сейчас на охоте. Ну, пора мне домой - хозрасчёт на носу...

И мы разошлись. Было жаль Тимофея...
Наутро папаша его в США
Был вызван в посольство и тихо проверен -
Теперь не имеют они ни шиша.
Забрали и дачу на светлой полянке -
Неплохо стране я в тот день послужил
Не врал я парнишке - я был не с Лубянки,
Сказать вам по правде...с Дзержинки я был!
А друг Тимофей в отделении ныне -
Вскормленый на воле орёл молодой.
Отец роет землю в казахской пустыне,
Сидит за решёткой в темнице сырой.
Запомните люди, что если вы в ссору
С законом вступили - получите срок!

Однажды в горячую летнюю пору
Я шел по бархану; был зной очень лют.
Гляжу - поднимается медленно в гору
Нагруженный тяжко двугорбый верблюд.

И шествуя важно, как конь на параде,
Верблюда ведет под уздцы бедуин -
В больших чувяках, в долгополом халате,
В высоком тюрбане, а сам - с карабин.

"Салям, правоверный!" "Ступай себе мимо!"
"Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда верблюд?" "С каравана, вестимо.
Отец, слышишь, грабит, а я отвожу."

Вдали раздавался призыв муэдзина...
"А что, у отца-то богатый гарем?"
"Гарем-то богатый, да только мужчины -
Отец мой да я. Задолбались совсем!"

"А как тебя кличут?" "Али Бен Махмудом."
"А кой тебе годик?" "Аллах разберет!"
"Иди же, шайтан!" - рявкнул он на верблюда,
Рванул за уздцы и потопал вперед.